***
Я посвящаю этот раздел девушкам двухтысячным,
Жрицам любви, бабочкам ночным.
Этим РЭПом протест беззаконию объявляется,
Незаконному закону, над этими девушками издевающемуся!
Все девушки и женщины, любимые нами,
Слабые, милые живут красивыми мечтами.
Мечты у всех разные, а средство одно,
И секс в России уже валюта давно.
Секс обменивается, дарится, продается и покупается.
Штампом в паспорте за него кто-то расплачивается,
И хоть не всегда при этом любовь случается,
Но об этом обычно не распространяются.
Кто-то «лапшу на уши» принимает в расчет,
Также оценка хорошая или должность новая подойдет,
Гамбургер, фильм, попкорн, туфли с красной подошвой…
Плата это за инстинкты природные.
Две тысячи, пиво бутылка, вояж Турецкий,
Это ведь мзда и сексы эти не безвозмездны!
Кто сказал, что опаснее секс двухтысячный,
Чем под камерами на Площади Дворцовой порнографический,
Чем в подъезде дома жилого замусорочный,
Чем на сцене Кати Самбукочный,
Секретуточный, или клубно-свингерский,
Секс без-паспорто-штампочный любовническо-гостиничный,
Чем безопаснее секс забугорно-курортный
Или последискотечный одноразово-случайный, банно-незащищенный.
Секс, что за-актовым-залом-в-комороный
Или секс подзаборный матно-фанфурно-водочный?
В чем вина то той дамы двухтысячной?
В том, что не богатые у нее родители?
В том, что не хочет она голодная в телек пялиться
И, в жизни моря не пробовав, не может радоваться
За тех сытых, кто там в том море купается?
В том, что хочет она вояж морской,
Пива банку, попкорна пачку и кинотеатр большой?
В том, что не дают ей штамп в паспорте,
А только постоянно вешают «лапшу на уши»?
В том, что хочет она туфли из телевизора, с красной подошвой,
Ну а для начала хоть гамбургер однажды отведать в Макдональдсе?
Двухтысячная дама никого не грабит,
Не принуждает и не заставляет,
Не убивает, не похищает и на наркотики не сажает,
Атмосферу не загрязняет, революцией не возбуждает,
Не шантажирует и не угрожает,
Пьяная за рулем не гоняет и малышей не обижает,
Краденное не продает и не пакостит,
Животных не мучает, воровством не промышляет и не обманывает!
Что ж взъелись на девушку эту двухтысячную?
Слабую самую бесправную, беззащитную?
Что ж клиента ее не ругают и не наказывают?
Наоборот, только хвалят, провоцируют, да подбадривают!
Что ж помощь с защитой оказывать ей запрещается?
Под угрозой на нары отправить чалиться!
(Под угрозой как меня на нары отправить чалиться!)
Равноправие где граждан Демократическое?
Помощь ближнему где Идеологическая?
Справедливость Закона где Конституционная?
И Гуманность где та провозглашенная?
Что дали вы двухтысячной девушке?
Кроме штрафов, упреков и возгласов,
Кроме слов, что она ничтожество,
Обвинений ничем не обоснованных,
Кроме криков с трибуны про безнравственность,
Бескультурье и об аморальности,
Про здоровье людей ею уничтоженное,
Да про болезни ею принесенные!
Всю вину на нее возложили,
Зашугали ее, заглумили!
Вот счастья то ей привалило!
Сколько богатства на голову ее свалилось!
Сразу охото ей стало не продаваться.
Сразу гамбургер невкусным ей показался.
Не охото ей уже с пивом на море,
И галоши, правда изнутри только красные, но зато они ей как раз в пору!
Сразу захотелось ей в беднюгу голодную
По телеку порно смотреть и думать про высокое!
Стыдно должно быть государству
Над девушками слабыми самыми издеваться!
***
Скажи, о УКа всемогущий,
Отчего буквы твои выше букв Конституции?
Государство ведь наше Советским провозглашается,
Многообразие идеологий в нем допускается,
Гарантируется право в нем на выбор профессии
И свободное на то самоопределение.
Равноправие граждан в нем обязательно,
А то, что секс под запретом в нем, в Конституции не обозначено.
Не нарушил я прав и свобод человеческих,
Не пострадал никто от действий моих, пусть и коммерческих.
Девушек спасал я от незаконных издевательств органов
И обижать не давал их всяким разным отморозям.
Снизил угрозу общественной нравственности,
Переместив их с городской центральной улицы реальной
В нереальное Интернет-пространство виртуальное.
И с болезнями я боролся венерическими
За счет периодических лекций и проверок в диспансере кожно-венерологическом.
И в итоге девушки эти «двухтысячные»
Не закончили жизни свои самоубийствами,
Не превратились в люмпенок, наркоманок и пьяниц,
Попрошаек, воровок или сералек.
Замуж кто вышла, а кто море увидела,
Туфли купила, что из телевизора –
Возможно они китайской формации,
Но не те, что только внутри красные.
Кто деньгами помог родителям,
У кого-то дети сейчас сытые!
Сильно навредил я обществу???
Не убил, не украл я, не изнасиловал,
Во имя прав демократических действовал
И во имя свобод женского населения.
Не стыдно мне имя сказать, чтоб все слышали,
Потому что посадили меня за инакомыслие.
Хоть и мыслят как я – пол России,
Да молчат, чтобы не посадили.
Зовут меня Лунин Лев Михайлович
Владимиру Владимировичу Путину речетатив этот направляю.
Книгу в тюрьме написал я про проституцию,
Невиновность свою подтверждаю, ссылаясь на Конституцию
И на все кодексы от Семейного до Уголовного,
На науку, литературу и историю прошлого.
Примеры жизненные привожу я как Наши, так и зарубежные.
И доказываю, что взятки бывают благотворительно вынужденные.
Гуманизм бывает рабский и принудительный,
А демократия лживая и фальшивая.
Давно уже пора снять скафандры розовые
И посмотреть на проституцию глазами невооруженными.
Не могу я бюрократическую бумажную реку осилить,
И кричу по-деревенски: «Владимир Владимирович, помогите!».
И может дальше звучит необыденно,
Но и сутенер может быть патриотом государства Российского.
***